Боснийский кризис 1908 1909 гг. Боснийский кризис

Дата: 26.12.2023

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Портал «Босния и Герцеговина»
Боснийский кризис 1908-1909 гг. - международный конфликт, который был вызван аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в октябре 1908 года . Это дипломатическое столкновение раскалило и без того напряжённые отношения Великих держав и в течение первых недель 1909 года угрожало вылиться в большую европейскую войну. Несмотря на видимый успех австрийской дипломатии, аннексия новых территорий под нажимом правящих кругов австрийской части габсбургской монархии в конечном счёте оказалась пирровой победой . Национальные, политические, религиозные и языковые противоречия в Австро-Венгрии достигли критической точки, что привело к распаду страны в 1918 году , всего через десять лет после аннексии.

Предпосылки кризиса

В первое десятилетие XX века неумолимо клонившаяся к упадку Османская империя попыталась переломить вектор своего развития, после Младотурецкой революции правящие круги Османской империи с новой силой стали заявлять свои права на Боснию и Герцеговину . Это тревожило австро-венгерское правительство, которое взяло курс на аннексию провинций и искало лишь удобный повод для реализации своих планов. Для этого необходимо было преодолеть противодействие не только османцев , но также России , Великобритании , Франции , Италии , Сербии и Черногории .

Политика Австро-Венгрии

Австрийский министр иностранных дел Алоиз фон Эренталь вступил в переговоры с представителями заинтересованных держав. Первым делом было достигнуто соглашение с Италией о том, что Габсбурги не будут вмешиваться в Итало-турецкую войну за обладание Ливией . Это позволило несколько выровнять австрийские отношения с Италией, которые не складывались со времён окончания Рисорджименто , лишившего Габсбургов их обширных владений на Апеннинах . С султаном удалось договориться путём подписания договора, по которому Турция получала за аннексированные территории компенсацию в 2,5 млн фунтов стерлингов - при том, что Австрия отказывалась аннексировать Новипазарский санджак . Посредником при заключении этого договора выступал основной внешнеполитический союзник австрийского двора - германский кайзер Вильгельм II , имевший неограниченное влияние на султана .

Во время встречи российского министра иностранных дел А. П. Извольского с австрийским коллегой Алоизом фон Эренталем , состоявшейся в замке Бухлау (Бухлов), 15-16 сентября 1908 года было достигнуто предварительное неформальное соглашение, по которому в обмен на признание Россией аннексии Боснии и Герцеговины, Австрия признавала право России на беспрепятственный проход её военных кораблей через черноморские проливы Босфор и Дарданеллы . Также обе стороны договорились не возражать, если Болгария объявит о прекращении своей вассальной зависимости от Османской империи . Стоит отметить, что у Извольского не было полномочий для проведения подобных переговоров, а для его австрийского коллеги, Эренталя , как выяснилось позднее, весьма важным было хотя бы создать их видимость. Со слов современников Извольского смысл его предварительного неформального соглашения с Эренталем состоял в том, чтобы в подходящий для двух держав момент Австро-Венгрия объявила об аннексии Боснии-Герцеговины , а Россия одновременно заявила бы об отказе от берлинских соглашений о нейтральном статусе черноморских проливов . Предполагалось, что согласованные действия позволят нейтрализовать реакцию со стороны союзников России по Антанте - Франции и Великобритании , которые опасались усиления российского влияния в Средиземноморье.

Как отмечал в своих мемуарах граф В. Н. Коковцов , бывший в то время министром финансов России , "за гостеприимными беседами в Бухлау Извольский разыграл эпизод из басни Крылова - «Ворона и лисица».

Боснийский кризис 1908-1909 гг

10 марта 1909 г. Сербия отказалась признавать аннексию Боснии и Герцеговины. 17 марта 1909 г. Совет министров России на своем заседании констатировал, что Российская империя не готова к войне с Германией и Австро-Венгрией на двух фронтах. В связи с этим России приходилось сдерживать Сербию от нападения на Австро-Венгрию ; такой опрометчивый шаг вполне мог спровоцировать общеевропейскую войну.

И тут своё веское слово сказала Германия . 22 марта германский посол в России граф Пурталес вручил российскому коллеге Извольскому «предложения по разрешению кризиса» (больше похожие на ультиматум), в которых России предлагалось дать немедленный чёткий недвусмысленный ответ о согласии либо отказе признать аннексию Боснии и Герцеговины и дал понять, что отрицательный ответ повлечёт за собой нападение Австро-Венгрии на Сербию; дополнительно было выдвинуто требование о прекращении дипломатической поддержки Сербии . Опасаясь втягивания России в войну, премьер-министр П. А. Столыпин выступил категорически против прямой конфронтации с Германией и Австро-Венгрией, указав, что «развязать войну - значит развязать силы революции». На следующий же день император Николай II телеграфировал кайзеру Германии Вильгельму II о согласии принять все германские требования. Это означало, что русская балканская политика потерпела полное фиаско, которое современники, памятуя о недавно закончившейся неудачной русско-японской войне , назвали «дипломатической Цусимой» . Под давлением своего союзника, Сербия 31 марта 1909 г. также вынуждена была признать аннексию.

Формально конфликт был исчерпан, но чувства горечи от поражения продолжали тлеть и в Белграде, и в Петербурге. Кроме того, благодаря усилиям австрийской и германской дипломатии союзники России - Сербия и Черногория, оказались в изоляции, а престижу России был нанесён очередной чувствительный удар. Балканы же надолго остались «пороховым погребом» Европы . Взрыв произошёл в июне 1914 года, когда сербский террорист Гаврило Принцип застрелил наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда во время инспекции вновь присоединённых земель (см. Сараевское убийство).

Боснийский кризис 1908-1909 гг. привёл к углублению противоречий между Антантой и Тройственным союзом , явившись одним из этапов на пути к Первой мировой войне . Кризис необратимо испортил отношения между Россией и Сербией с одной стороны и Австро-Венгрией с другой и едва не привёл к большой европейской войне. Германия дала понять России и Антанте , что окажет Австро-Венгрии любую необходимую помощь, вплоть до военной. Наметился отход Италии от Тройственного союза . В рамках Антанты также вскрылись серьёзные противоречия: союзники не оказали России весомую поддержку в босно-герцеговинском вопросе и оказались не готовы удовлетворить притязания России в Восточном вопросе в целом, оставив Россию наедине с Германией и Австро-Венгрией. В то же время сами - «держали порох сухим». По данным ряда исследователей, на рубеже 1908-1909 гг. Великобритания сконцентрировала в метрополии больше половины кораблей своего флота. По-видимому, британские правящие круги не сочли Боснийский кризис своевременным и удобным поводом для выступления против Тройственного союза .

Что касается главных «героев» кризиса - кризис отразился на политической карьере Извольского : вскоре он ушёл в отставку с поста министра иностранных дел и был отправлен послом во Францию; российское внешнеполитическое ведомство, долгое время остававшееся очень закрытым органом, напрямую подчинявшимся императору, наконец, попало под полный контроль Правительства и Председателя Совета Министров: политика стала более гласной, а решения - более взвешенными. Эренталь получил титул графа после признания аннексии остальными Великими державами 9 апреля 1909 года.

Напишите отзыв о статье "Боснийский кризис"

Ссылки

Астафьев И. И. Русско-германские дипломатические отношения 1905-1911 гг. М., 1972;
Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906-1910. М., 1961;
Виноградов К. Б. Боснийский кризис 1908-1909 гг. Пролог первой мировой войны. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1964;
Зайончковский А. М. Вокруг аннексии Боснии и Герцеговины. // Красный архив, 1925, Т.3 (10), С. 41-53;
Игнатьев А. В. Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908-1914 гг.). М., 1962;
История дипломатии. Том II. Автор тома В. М. Хвостов. Под редакцией А. А. Громыко, И. Н. Земскова, В. А. Зорина, В. С. Семенова, С. Д. Сказкина, В. М. Хвостова. М., Государственное издательство политической литературы, 1963;
Милюков, П. Н. Балканский кризис и политика А. П. Извольского. СПб., 1910;
Писарев Ю. А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой войны. М., Изд-во Наука, 1985;
Полетика Н. П. Сараевское убийство. Исследование по истории австро-сербских отношений и балканской политики России в период 1903-1914 гг. М., Изд-во: Красная газета, 1930;
Fay Sidney Bradshaw. The origins of the world war. Vol. 1-2, New York 1928. / Фей С. Б. Происхождение мировой войны. Т. 1-2, М., 1934;
Pribram, A. F. Austrian foreign policy 1908-1918. With a foreword by G. P. Gooch. London, 1923;
(англ.)

См. также

Отрывок, характеризующий Боснийский кризис

– Простите меня, как вас зовут? – тихо спросила у отца я.
Этот простой вопрос вывел его из «ступора», в который он «ушёл с головой», будучи не в состоянии вернуться обратно. Очень удивлённо уставившись на меня, он растерянно произнёс:
– Валерий... А откуда взялась ты?!... Ты тоже погибла? Почему ты нас слышишь?
Я была очень рада, что удалось как-то его вернуть и тут же ответила:
– Нет, я не погибла, я просто шла мимо когда всё это случилось. Но я могу вас слышать и с вами говорить. Если вы конечно этого захотите.
Тут уже они все на меня удивлённо уставились...
– А почему же ты живая, если можешь нас слышать? – поинтересовалась малышка.
Я только собралась ей ответить, как вдруг неожиданно появилась молодая темноволосая женщина, и, не успев ничего сказать, опять исчезла.
– Мама, мама, а вот и ты!!! – счастливо закричала Катя. – Я же говорила, что она придёт, говорила же!!!
Я поняла, что жизнь женщины видимо в данный момент «висит на волоске», и её сущность на какое-то мгновение просто оказалась вышибленной из своего физического тела.
– Ну и где же она?!.. – расстроилась Катя. – Она же только что здесь была!..
Девочка видимо очень устала от такого огромного наплыва самых разных эмоций, и её личико стало очень бледным, беспомощным и печальным... Она крепко-накрепко вцепилась в руку своему брату, как будто ища у него поддержки, и тихо прошептала:
– И все вокруг нас не видят... Что же это такое, папа?..
Она вдруг стала похожа на маленькую, грустную старушечку, которая в полной растерянности смотрит своими чистыми глазами на такой знакомый белый свет, и никак не может понять – куда же теперь ей идти, где же теперь её мама, и где теперь её дом?.. Она поворачивалась то к своему грустному брату, то к одиноко стоявшему и, казалось бы, полностью ко всему безразличному отцу. Но ни один из них не имел ответа на её простой детский вопрос и бедной девчушке вдруг стало по-настоящему очень страшно....
– А ты с нами побудешь? – смотря на меня своими большими глазёнками, жалобно спросила она.
– Ну, конечно побуду, если ты этого хочешь, – тут же заверила я.
И мне очень захотелось её крепко по-дружески обнять, чтобы хоть чуточку согреть её маленькое и такое испуганное сердечко...
– Кто ты, девочка? – неожиданно спросил отец. – Просто человек, только немножко «другой», – чуть смутившись ответила я. – Я могу слышать и видеть тех, кто «ушёл»... как вот вы сейчас.
– Мы ведь умерли, правда? – уже спокойнее спросил он.
– Да, – честно ответила я.
– И что же теперь с нами будет?
– Вы будете жить, только уже в другом мире. И он не такой уж плохой, поверьте!.. Просто вам надо к нему привыкнуть и полюбить.
– А разве после смерти ЖИВУТ?.. – всё ещё не веря, спрашивал отец.
– Живут. Но уже не здесь, – ответила я. – Вы чувствуете всё так же, как раньше, но это уже другой, не ваш привычный мир. Ваша жена ещё находится там, так же, как и я. Но вы уже перешли «границу» и теперь вы на другой стороне, – не зная, как точнее объяснить, пыталась «достучаться» до него я.
– А она тоже когда-нибудь к нам придёт? – вдруг спросила девчушка.
– Когда-нибудь, да, – ответила я.
– Ну, тогда я её подожду – уверенно заявила довольная малышка. – И мы опять будем все вместе, правда, папа? Ты же хочешь чтобы мама опять была с нами, правда ведь?..
Её огромные серые глаза сияли, как звёздочки, в надежде, что её любимая мама в один прекрасный день тоже будет здесь, в её новом мире, даже не понимая, что этот ЕЁ теперешний мир для мамы будет не более и не менее, как просто смерть...
И, как оказалось, долго малышке ждать не пришлось... Её любимая мама появилась опять... Она была очень печальной и чуточку растерянной, но держалась намного лучше, чем до дикости перепуганный отец, который сейчас уже, к моей искренней радости, понемножку приходил в себя.
Интересно то, что за время моего общение с таким огромным количеством сущностей умерших, я почти с уверенностью могла бы сказать, что женщины принимали «шок смерти» намного увереннее и спокойнее, чем это делали мужчины. Я тогда ещё не могла понять причины этого любопытного наблюдения, но точно знала, что это именно так. Возможно, они глубже и тяжелее переносили боль вины за оставленных ими в «живом» мире детей, или за ту боль, которую их смерть приносила родным и близким. Но именно страх смерти у большинства из них (в отличии от мужчин) почти что начисто отсутствовал. Могло ли это в какой-то мере объясняться тем, что они сами дарили самое ценное, что имелось на нашей земле – человеческую жизнь? Ответа на этот вопрос тогда ещё у меня, к сожалению, не было...
– Мамочка, мама! А они говорили, что ты ещё долго не придёшь! А ты уже здесь!!! Я же знала, что ты нас не оставишь! – верещала маленькая Катя, задыхаясь от восторга. – Теперь мы опять все вместе и теперь будет всё хорошо!
И как же грустно было наблюдать, как вся эта милая дружная семья старалась уберечь свою маленькую дочь и сестру от сознания того, что это совсем не так уж и хорошо, что они опять все вместе, и что ни у одного из них, к сожалению, уже не осталось ни малейшего шанса на свою оставшуюся непрожитую жизнь... И что каждый из них искренне предпочёл бы, чтобы хоть кто-то из их семьи остался бы в живых... А маленькая Катя всё ещё что-то невинно и счастливо лопотала, радуясь, что опять они все одна семья и опять совершенно «всё хорошо»...
Мама печально улыбалась, стараясь показать, что она тоже рада и счастлива... а душа её, как раненная птица, криком кричала о её несчастных, так мало проживших малышах...
Вдруг она как бы «отделила» своего мужа и себя от детей какой-то прозрачной «стеной» и, смотря прямо на него, нежно коснулась его щеки.
– Валерий, пожалуйста, посмотри на меня – тихо проговорила женщина. – Что же мы будем делать?.. Это ведь смерть, правда, же?
Он поднял на неё свои большие серые глаза, в которых плескалась такая смертельная тоска, что теперь уже мне вместо него захотелось по-волчьи завыть, потому что принимать всё это в душу было почти невозможно...
– Как же могло произойти такое?.. За что же им-то?!.. – опять спросила Валерия жена. – Что же нам теперь делать, скажи?
Но он ничего не мог ей ответить, ни, тем более, что-то предложить. Он просто был мёртв, и о том, что бывает «после», к сожалению, ничего не знал, так же, как и все остальные люди, жившие в то «тёмное» время, когда всем и каждому тяжелейшим «молотом лжи» буквально вбивалось в голову, что «после» уже ничего больше нет и, что человеческая жизнь кончается в этот скорбный и страшный момент физической смерти...
– Папа, мама, и куда мы теперь пойдём? – жизнерадостно спросила девчушка. Казалось, теперь, когда все были в сборе, она была опять полностью счастлива и готова была продолжать свою жизнь даже в таком незнакомом для неё существовании.
– Ой, мамочка, а моя ручка прошла через скамейку!!! А как же теперь мне сесть?.. – удивилась малышка.
Но не успела мама ответить, как вдруг прямо над ними воздух засверкал всеми цветами радуги и начал сгущаться, превращаясь в изумительной красоты голубой канал, очень похожий на тот, который я видела во время моего неудачного «купания» в нашей реке. Канал сверкал и переливался тысячами звёздочек и всё плотнее и плотнее окутывал остолбеневшую семью.
– Я не знаю кто ты, девочка, но ты что-то знаешь об этом – неожиданно обратилась ко мне мать. – Скажи, мы должны туда идти?
– Боюсь, что да, – как можно спокойнее ответила я. – Это ваш новый мир, в котором вы будете жить. И он очень красивый. Он понравится вам.
Мне было чуточку грустно, что они уходят так скоро, но я понимала, что так будет лучше, и, что они не успеют даже по настоящему пожалеть о потерянном, так как им сразу же придётся принимать свой новый мир и свою новую жизнь...
– Ой, мамочка, мама, как красиво!!! Почти, как Новый Год!.. Видас, Видас, правда красиво?! – счастливо лепетала малышка. – Ну, пойдём-те же, пойдёмте, чего же вы ждёте!
Мама грустно мне улыбнулась и ласково сказала:
– Прощай, девочка. Кто бы ты ни была – счастья тебе в этом мире...
И, обняв своих малышей, повернулась к светящемуся каналу. Все они, кроме маленькой Кати, были очень грустными и явно сильно волновались. Им приходилось оставлять всё, что было так привычно и так хорошо знакомо, и «идти» неизвестно куда. И, к сожалению, никакого выбора у них в данной ситуации не было...
Вдруг в середине светящегося канала уплотнилась светящаяся женская фигура и начала плавно приближаться к сбившемуся «в кучку» ошарашенному семейству.
– Алиса?.. – неуверенно произнесла мать, пристально всматриваясь в новую гостью.
Сущность улыбаясь протянула руки к женщине, как бы приглашая в свои объятия.
– Алиса, это правда ты?!..
– Вот мы и встретились, родная, – произнесло светящее существо. – Неужели вы все?.. Ох, как жаль!.. Рано им пока... Как жаль...
– Мамочка, мама, кто это? – шёпотом спросила ошарашенная ма-лышка. – Какая она красивая!.. Кто это, мама?
– Это твоя тётя, милая, – ласково ответила мать.
– Тётя?! Ой как хорошо – новая тётя!!! А она кто? – не унималась любопытная девчушка.
– Она моя сестра, Алиса. Ты её никогда не видела. Она ушла в этот «другой» мир когда тебя ещё не было.
– Ну, тогда это было очень давно, – уверенно констатировала «неоспоримый факт» маленькая Катя...
Светящаяся «тётя» грустно улыбалась, наблюдая свою жизнерадостную и ничего плохого в этой новой жизненной ситуации не подозревавшую маленькую племянницу. А та себе весело подпрыгивала на одной ножке, пробуя своё необычное «новое тело» и, оставшись им совершенно довольной, вопросительно уставилась на взрослых, ожидая, когда же они наконец-то пойдут в тот необыкновенный светящийся их «новый мир»... Она казалась опять совершенно счастливой, так как вся её семья была здесь, что означало – у них «всё прекрасно» и не надо ни о чём больше волноваться... Её крошечный детский мирок был опять привычно защищён любимыми ею людьми и она больше не должна была думать о том, что же с ними такое сегодня случилось и просто ждала, что там будет дальше.
Алиса очень внимательно на меня посмотрела и ласково произнесла:
– А тебе ещё рано, девочка, у тебя ещё долгий путь впереди...
Светящийся голубой канал всё ещё сверкал и переливался, но мне вдруг показалось, что свечение стало слабее, и как бы отвечая на мою мысль, «тётя» произнесла:
– Нам уже пора, родные мои. Этот мир вам уже больше не нужен...
Она приняла их всех в свои объятия (чему я на мгновение удивилась, так как она как бы вдруг стала больше) и светящийся канал исчез вместе с милой девочкой Катей и всей её чудесной семьёй... Стало пусто и грустно, как будто я опять потеряла кого-то близкого, как это случалось почти всегда после новой встречи с «уходящими»...
– Девочка, с тобой всё в порядке? – услышала я чей-то встревоженный голос.
Кто-то меня тормошил, пробуя «вернуть» в нормальное состояние, так как я видимо опять слишком глубоко «вошла» в тот другой, далёкий для остальных мир и напугала какого-то доброго человека своим «заморожено-ненормальным» спокойствием.
Вечер был таким же чудесным и тёплым, и вокруг всё оставалось точно так же, как было всего лишь какой-то час назад... только мне уже не хотелось больше гулять.
Чьи-то хрупкие, хорошие жизни только что так легко оборвавшись, белым облачком улетели в другой мир, и мне стало вдруг очень печально, как будто вместе с ними улетела капелька моей одинокой души... Очень хотелось верить, что милая девочка Катя обретёт хоть какое-то счастье в ожидании своего возвращения «домой»... И было искренне жаль всех тех, кто не имел приходящих «тётей», чтобы хоть чуточку облегчить свой страх, и кто в ужасе метался уходя в тот дугой, незнакомый и пугающий мир, даже не представляя, что их там ждёт, и не веря, что это всё ещё продолжается их «драгоценная и единственная» ЖИЗНЬ...

Незаметно летели дни. Проходили недели. Понемногу я стала привыкать к своим необычным каждодневным визитёрам... Ведь все, даже самые неординарные события, которые мы воспринимаем в начале чуть ли не как чудо, становятся обычным явлениям, если они повторяются регулярно. Вот так и мои чудесные «гости», которые в начале меня так сильно изумляли, стали для меня уже почти что обычным явлением, в которое я честно вкладывала часть своего сердца и готова была отдать намного больше, если только это могло бы кому-то помочь. Но невозможно было вобрать в себя всю ту нескончаемую людскую боль, не захлебнувшись ею и не разрушив при этом себя саму. Поэтому я стала намного осторожнее и старалась помогать уже не открывая при этом все «шлюзы» своих бушующих эмоций, а пыталась оставаться как можно более спокойной и, к своему величайшему удивлению, очень скоро заметила, что именно таким образом я могу намного больше и эффективнее помочь, совершенно при этом не уставая и тратя на всё это намного меньше своих жизненных сил.
Казалось бы, моё сердце давно должно было бы «замкнуться», окунувшись в такой «водопад» человеческой грусти и тоски, но видимо радость за наконец-то обретённый столь желанный покой тех, кому удавалось помочь, намного превышала любую грусть, и мне хотелось делать это без конца, насколько тогда хватало моих, к сожалению, всего лишь ещё детских, сил.
Так я продолжала непрерывно с кем-то беседовать, кого-то где-то искать, кому-то что-то доказывать, кого-то в чём-то убеждать, а если удавалось, кого-то даже и успокаивать…
Все «случаи» были чем-то друг на друга похожи, и все они состояли из одинаковых желаний «исправить» что-то, что в «прошедшей» жизни не успели прожить или сделать правильно. Но иногда случалось и что-то не совсем обычное и яркое, что накрепко отпечатывалось в моей памяти, заставляя снова и снова к этому возвращаться…
В момент «ихнего» появления я спокойно сидела у окна и рисовала розы для моего школьного домашнего задания. Как вдруг очень чётко услышала тоненький, но очень настойчивый детский голосок, который почему-то шёпотом произнёс:
– Мама, мамочка, ну, пожалуйста! Мы только попробуем… Я тебе обещаю… Давай попробуем?..
Воздух посередине комнаты уплотнился, и появились две, очень похожие друг на друга, сущности, как потом выяснилось – мама и её маленькая дочь. Я ждала молча, удивлённо за ними наблюдая, так как до сих пор ко мне всегда приходили исключительно по одному. Поэтому, вначале я подумала, что одна из них вероятнее всего должна быть такая же, как я – живая. Но никак не могла определить – которая, так как, по моему восприятию, живых среди этих двух не было...
Женщина всё молчала, и девочка, видимо не выдержав дольше, чуть-чуть до неё дотронувшись, тихонько прошептала:
– Мама!..
Но никакой реакции не последовало. Мать казалась абсолютно ко всему безразличной, и лишь рядом звучавший тоненький детский голосок иногда способен был вырвать её на какое-то время из этого жуткого оцепенения и зажечь маленькую искорку в, казалось, навсегда погасших зелёных глазах...
Девочка же наоборот – была весёлой и очень подвижной и, казалось, чувствовала себя совершенно счастливой в том мире, в котором она в данный момент обитала.
Я никак не могла понять, что же здесь не так и старалась держаться как можно спокойнее, чтобы не спугнуть своих странных гостей.
– Мама, мама, ну говори же!!! – видно опять не выдержала девчушка.
На вид ей было не больше пяти-шести лет, но главенствующей в этой странной компании, видимо, была именно она. Женщина же всё время молчала.
Я решила попробовать «растопить лёд» и как можно ласковее спросила:
– Скажите, могу ли я вам чем-то помочь?

В октябре 1908 года Австро-Венгрия аннексировала соседнюю Боснию и Герцеговину, из-за чего Европа оказалась на краю большой войны. В течение нескольких месяцев весь Старый Свет ждал, затаив дыхание, развязки. Все следили за попытками дипломатов и политиков избежать катастрофы. Эти события стали известны как Боснийский кризис. В итоге великим державам удалось договориться, и конфликт был сглажен. Однако время показало, что именно Балканы являются взрывоопасной точкой Европы. Сегодня Боснийский кризис рассматривается как одна из прелюдий к Первой мировой войне.

Предпосылки

После завершения 1877 - 1878 гг. в Берлине прошел международный конгресс, который официально закрепил новую расстановку сил на Балканах. Согласно 25-й статье договора, подписанного в столице Германии, Босния, которая прежде принадлежала Османской империи, оккупировалась Австро-Венгрией. Однако это решение было оспорено делегацией из Сербии. Эта страна сама только что освободилась от турецкого владычества, и ее правительство боялось, что уступки империи Габсбургов приведут к тому, что австрийцы в итоге захватят Белград.

У этих опасений была своя почва. Габсбурги уже на протяжении долгого времени строили имидж собирателей славянских земель (славяне составляли 60% Обусловлено это было тем, что императоры в Вене не смогли объединить под своим скипетром Германию (это сделала Пруссия), в итоге повернули свой взор на восток. Австрия уже контролировала Богемию, Словению, Хорватию, Словакию, Буковину, Галицию, Краков и не хотела останавливаться на этом.

Временное затишье

После 1878 года Босния осталась под оккупацией Австрии, хотя ее юридический статус так и не был окончательно определен. Этот вопрос на некоторое время был отложен. Главным партнером Сербии в международной политике была Россия (также славянская и православная страна). В Санкт-Петербурге систематически защищали интересы Белграда. Империя могла надавить и на Габсбургов, но не стала этого делать. Связано это было с подписанием России, Германии и Австрии. Страны давали друг другу гарантии ненападения в случае начала войны.

Эта система отношений устраивала Александра II и Александра III, поэтому Боснийский кризис ненадолго был забыт. «Союз трех императоров» окончательно распался в 1887 году из-за противоречий между Австрией и Россией, связанных с Болгарией и Сербией. После этого разрыва в Вене перестали быть связанными какими бы то ни было обязательствами перед Романовыми. Постепенно в Австрии все больше нарастали милитаристские и захватнические настроения по отношению к Боснии.

Интересы Сербии и Турции

Балканы всегда были огромным котлом с пестрым этническим населением. Народы были перемешаны друг с другом, и часто было сложно определить, где чья земля по праву большинства. Так было и с Боснией. Во второй половине XIX века 50% ее населения составляли сербы. Они были православными, а боснийцы - мусульманами. Но даже их внутренние противоречия бледнели перед австрийской угрозой.

Еще одной стороной конфликта была Османская империя. Турецкое государство на протяжении уже многих десятилетий пребывало в Прежде этой империи принадлежали все Балканы и даже Венгрия, а ее войска дважды осаждали Вену. Но в начале XX века от прежнего блеска и величия не осталось никакого следа. Османская империя владела небольшим огрызком земли во Фракии и в Европе была окружена враждебными славянскими государствами.

Незадолго до того, как произошел Боснийский кризис, летом 1908 года в Турции вспыхнула Младотурецкая революция. Власть султанов была ограничена, а новое правительство вновь стало громко заявлять о своих притязаниях на прежние балканские провинции.

Действия австрийской дипломатии

Австрийцам для того, чтобы окончательно аннексировать Боснию, нужно было противодействовать не только туркам, но также множеству европейских держав: России, Франции, Великобритании, Италии и Сербии. Правительство Габсбургов, как водится, решило сначала договориться с державами Старого Света. Переговорами с дипломатами этих стран руководил Алоиз фон Эренталь, занимавший должность министра иностранных дел.

Первыми пошли на компромисс итальянцы. Их удалось убедить поддержать Австро-Венгрию в обмен на то, что Вена не будет вмешиваться в их войну с Турцией за обладание Ливией. Султан согласился окончательно уступить Боснию после того, как ему была обещана компенсация размером в 2,5 миллиона фунтов. Традиционно Австрию поддерживала Германия. Вильгельм II лично надавил на султана, на которого имел большое влияние.

Переговоры России и Австро-Венгрии

Боснийский кризис 1908 года мог завершиться катастрофой, если бы Россия выступила против аннексии. Поэтому переговоры Эренталя и Александра Извольского (также министра иностранных дел) были особенно долгими и упорными. В сентябре стороны пришли к предварительному соглашению. Россия соглашалась на аннексию Боснии, в то время как Австрия обещала признать право военных российских кораблей беспрепятственно проходить через черноморские проливы, контролируемые Турцией.

Фактически это означало отказ от прежних Берлинских соглашений 1878 года. Ситуация осложнялась тем, что Извольский вел переговоры без санкции сверху, а Эренталь вел двойную игру. Дипломаты договорились, что аннексия произойдет чуть позже, когда настанет удобный оговоренный момент. Однако уже через несколько дней после отъезда Извольского начался Боснийский кризис. спровоцировала Австрия, которая 5 октября объявила об аннексии спорной провинции. После этого Извольский отказался соблюдать соглашения.

Реакция на аннексию

Недовольство венским решением выразили власти России, Великобритании и Франции. Эти страны уже создали Антанту - союз, направленный против усиливавшейся Германии и ее верной союзницы Австрии. В Вену посыпались ноты протеста.

Однако Великобритания и Франция не предприняли других решительных действий. К боснийскому вопросу в Лондоне и Париже относились гораздо равнодушнее, чем к проблеме принадлежности черноморских проливов.

Мобилизация в Сербии и Черногории

Если на Западе аннексию «проглотили», то в Сербии новости из Вены привели к народному волнению. 6 октября (на следующий день после аннексии) власти страны объявили о мобилизации.

То же самое было сделано в соседней Черногории. В обеих славянских странах считали, что нужно идти на выручку жившим в Боснии сербам, оказавшимся перед угрозой австрийского владычества.

Кульминация

8 октября правительство Германии оповестило Вену о том, что в случае начала вооруженного конфликта империя может рассчитывать на поддержку своей северной соседки. Этот жест был важен для милитаристов в монархии Габсбургов. Лидером «воинственной» партии был начальник генерального штаба Конрад фон Хетцендорф. Узнав о поддержке Германии, он предложил императору Францу-Иосифу разговаривать с сербами с позиции силы. Так стал серьезной угрозой миру Боснийский кризис 1908 г. И великие державы, и малые государства стали готовиться к войне.

Войска австрийцев стали стягиваться к границе. Единственной причиной отсутствия приказа о нападении было понимание властей, что Россия вступится за Сербию, что приведет к гораздо большим проблемам, чем одна «маленькая победа».

Боснийский кризис 1908 - 1909 гг. кратко описан в этой статье. Несомненно, он затронул слишком много интересов на политической арене.

Итоги и последствия

В России правительство констатировало, что страна не готова к войне на два фронта против Германии и Австрии, в случае если она все-таки до конца будет поддерживать сербов. Принципиальным был премьер-министр Петр Столыпин. Он не хотел войны, опасаясь, что она приведет к очередной революции (в будущем так и случилось). Кроме того, всего несколько лет назад страна потерпела поражение от японцев, что говорило о плачевном состоянии армии.

Несколько месяцев переговоры оставались в Решающим стал ход Германии. Посол этой страны в России Фридрих фон Пурталес поставил перед Санкт-Петербургом ультиматум: либо Россия признает аннексию, либо начнется война против Сербии. Оставался единственный способ прекратить Боснийский кризис 1908 - 1909, итоги которого еще долгое время отзывались эхом по Балканам.

Россия надавила на Сербию, и последняя признала аннексию. Без кровопролития закончился Боснийский кризис 1908 г. Его политические итоги сказались позже. Хотя внешне все закончилось благополучно, противоречия между сербами и австрийцами только усилились. Славяне не хотели жить под властью Габсбургов. В итоге в 1914 году в Сараево сербский террорист выстрелом из пистолета убил наследника австрийской монархии Франца Фердинанда. Это событие стало поводом для начала Первой мировой войны.

План
Введение
1 Предпосылки кризиса
2 Политика Австро-Венгрии
3 Кризис
4 Политическое поражение России и Сербии

Боснийский кризис

Введение

Боснийский кризис - международный конфликт, который был вызван аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в октябре 1908 года. Это дипломатическое столкновение раскалило и без того напряженные отношения Великих держав и в течение первых недель 1909 года угрожало вылиться в большую европейскую войну. Несмотря на видимый успех австрийской дипломатии, аннексия новых территорий под нажимом немецкой верхушки Австрии в конечном счёте оказалось пирровой победой. Национальные, религиозные и языковые противоречия в Австро-Венгрии достигли критической точки, что привело к распаду страны в 1918, всего через десять лет после аннексии.

1. Предпосылки кризиса

25-я статья Берлинского договора 1878 года предусматривала, что освободившиеся от турецкого гнёта Босния и Герцеговина отходят к Австро-Венгрии. Против этой статьи энергично выступала также освободившаяся от турецкого владычества Сербия, которая серьёзно опасалась, что захват австрийцами Боснии и Герцеговины станет прелюдией к оккупации ими и самой Сербии - тем более, что Габсбурги давно представляли себя в роли защитников славянских народов и «собирателей» славянских земель (Богемия, Хорватия, Словения, Галиция, Краков и проч.)

В последней четверти XIX века Белград пытался убедить своего покровителя, царя Александра III, в необходимости передачи Боснии и Герцеговины сербам с целью расширения их выхода в Адриатическое море и превращения образованной таким образом «югославской» монархии в самостоятельную морскую державу. На время действия Союза трёх императоров вопрос о принадлежности Боснии и Герцеговины был по настоянию Бисмарка «заморожен». Как только союз австрийского и российского императоров сменился открытым соперничеством, австрийские дипломаты принялись зондировать вопрос о возможности аннексии Боснии и Герцеговины.

В первое десятилетие XX века неумолимо клонившаяся к упадку Османская империя попыталась переломить вектор своего развития и после Младотурецкой революции стала с новой силой заявлять свои права на Балканы. Это тревожило венское правительство, которое решилось незамедлительно использовать предоставленное ей Берлинским конгрессом 1878 года право на оккупацию Боснии и Герцеговины для ее аннексии. Для этого необходимо было преодолеть противодействие не только султана, но и России, Сербии, Черногории и Италии.

2. Политика Австро-Венгрии

Австрийский министр иностранных дел Алоиз фон Эренталь вступил в переговоры с представителями названных держав. Первым делом было достигнуто соглашение с Италией о том, что Габсбурги не будут вмешиваться в Итало-турецкую войну за обладание Триполи. Это позволило несколько выровнять австрийские отношения с Италией, которые не складывались со времён окончания Рисорджименто, лишившего Габсбургов их обширных владений на Аппенинах.

С султаном удалось договориться путём подписания договора, по которому Турция получала за аннексированные территории компенсацию в 2,5 млн фунтов стерлингов - при том, что Австрия отказывалась аннексировать Новопазарский санджак. Посредником при заключении этого договора выступал основной внешнеполитический союзник австрийского двора - германский кайзер Вильгельм II, имевший неограниченное влияние на султана.

Во время посещения российским министром иностранных дел А.П. Извольским замка Бухтольда в Бухлове 16 сентября 1908 года было достигнуто неформальное соглашение, по которому в обмен на беспрепятственную аннексию боснийских земель Австрия признавала право России на проход ее военных кораблей через Дарданеллы. Также обе стороны договорились не возражать, если дружественная России Болгария объявит о прекращении своей вассальной зависимости от турецкого султана.

Смысл соглашения Извольского и Бухтольда состоял в том, чтобы Австрия объявила об аннексии Боснии, а Россия одновременно заявила об отказе от берлинских соглашений о нейтральном статусе проливов. Предполагалось, что согласованные действия позволят нейтрализовать реакцию со стороны союзников России по Антанте - Франции и Великобритании, которые опасались усиления российского влияния в Средиземноморье. Лондон и Париж выразили своё недовольство развитием событий на Балканах нотами протеста австрийскому правительству, но не принимали никаких решительных действий по отношению к Австрии. В целом, вопрос о Боснии и Герцеговине интересовал англичан и французов гораздо меньше, чем статус Дарданелл.

Таким образом, благодаря усилиям австрийской дипломатии Сербия и Черногория оказались в изоляции. Невзирая на их протесты, Австро-Венгрия 5 октября 1908 года объявила об аннексии Боснии и Герцеговины.

На следующий день (6 октября) правительства Сербии и Черногории объявили в своих странах мобилизацию. В руководстве обеих стран полагали, что эти две области были под их сферой влияния и не хотели терять своего господства в этом регионе. 8 октября Германия известила правительство Австрии, что в случае разрастания конфликта они могут полностью рассчитывать на поддержку Германской империи. Правительство Австрии, заручившись поддержкой Германии, заявило, что конфликт с Сербией можно решить только оружием. Австрийские войска начали сосредотачиваться на сербской границе. Но напасть на Сербию Австрии не позволяли дружеские отношения Сербии с Россией. Правительство Германии и Австро-Венгрии понимали, что Россия не станет в стороне наблюдать за тем, как австрийские войска будут оккупировать сербские земли. В войну между Сербией и Австрией непременно вмешается Россия. Казалось, что война между Сербией, Черногорией и Австро-Венгрией стала неизбежной.

4. Политическое поражение России и Сербии

Поскольку сербы продолжали вооружаться, Австрия вела переговоры сразу с несколькими странами, чтобы оставить Сербию в дипломатической изоляции. Эти переговоры принесли плоды. 2 марта 1909 г. представители России, Великобритании, Франции, Италии и Германии выступили на стороне Австрии, пытаясь надавить на Сербию с тем, чтобы она признала аннексию как состоявшийся факт. Тем самым удалось избежать войны. При этом Россия предлагала созвать международную конференцию для урегулирования сложившейся ситуации, тем более что Англия и Франция отказались поддержать её позицию по вопросу о проливах. Остальные державы предпочитали придерживаться берлинских договорённостей 1878 года.

10 марта 1909 г. Сербия отказалась признавать аннексию Боснии и Герцеговины. Казалось, что общеевропейская война неизбежна. 17 марта 1909 г. Совет министров принял решение о том, что Российская империя не готова к войне с Германией и Австрией на двух фронтах. Спустя несколько дней граф Пурталес вручил «предложения» (фактически ультиматум) А. Извольскому с требованием признать аннексию Боснии и Герцеговины и прекратить дипломатическую поддержку Сербии.

На следующий же день (23 марта) Николай II телеграфировал кайзеру Германии Вильгельму II о принятии всех германских требований. Россия признала аннексию. Это означало, что русская политика потерпела полное поражение. Союзники по Антанте не оказали России поддержку в балканской проблеме, а тем более - в вопросе о статусе проливов, оставив Россию наедине с Германией и Австро-Венгрией. Под давлением своего союзника, Сербия 31 марта 1909 г. также вынуждена была признать аннексию соседних территорий австрийцами.

Формально конфликт был исчерпан, но чувства горечи от поражения продолжали тлеть и в Белграде, и в Петербурге. Балканы оставались «пороховой бочкой» Европы. Взрыв произошёл в июне 1914 года, когда сербский патриот застрелил наследника австрийского престола во время инспекции вновь присоединённых земель (см. Сараевское убийство).

· Боснийский кризис 1908 - 1909 гг.

· The Bosnian Crisis 1908-1909 (англ.)

В 1908 г. в Турции произошла революция: был свергнут султан, к власти пришли националистически настроенные «младотурки». Для Австро-Венгрии турецкие события стали поводом для аннексии Боснии и Герцеговины, где она держала свои войска с 1878 г. Это была демонстрация силы, направленная как против Турции, так и против Сербии, которая претендовала на эти территории. Извольский попытался использовать вопрос о Боснии и Герцеговине для решения проблемы проливов, о чем он вел переговоры с министром иностранных дел Австро-Венгрии. Достигнутая предварительная договоренность не встретила поддержки Франции и особенно Англии, между тем как аннексия стала свершившимся фактом.
Боснийский кризис стал дипломатическим поражением России, особенно после того, как Германия в ультимативной форме потребовала от русского правительства признать аннексию. Внутренняя слабость России была очевидна, и Столыпин полагал, что «развязать войну — значит развязать силы революции». Правительство согласилось с германским требованием, Извольский вскоре был отправлен в отставку. На его место был назначен свояк премьера С. Д. Сазонов.
Новый министр разделял точку зрения Столыпина на необходимость успокоения страны и избегал дипломатических осложнений. Его считали англофилом, но главную свою задачу он видел в ослаблении германского натиска на восток, которого он стремился добиться ценой экономических уступок. В 1911 г. было заключено Потсдамское соглашение, по которому Германия признавала российские интересы в Иране. Россия обязалась не препятствовать строительству стратегической железнодорожной магистрали Берлин — Багдад и выступила посредником между Францией и Германией во время Марокканского кризиса.
Балканские войны. В 1911 г. российская дипломатия попыталась решить вопрос о статусе проливов путем двусторонних переговоров с Турцией. Она готова была гарантировать неприкосновенность ее европейских владений в обмен на открытие проливов для русских военных кораблей. Предложение вызвало неприятие других балканских государств, которые готовились к нападению на ослабленную Турцию. Не поддержали Россию и ее союзники, опасавшиеся нарушения военного равновесия на Востоке. В конечном итоге предложение было отвергнуто и турецким правительством.
В ответ Россия подтолкнула Сербию и Болгарию к подписанию секретного договора, по которому эти страны условились о возможном разделе балканских земель Турции. Одновременно они обязались не начинать военных действий без предварительного одобрения России. Возник Балканский союз, к которому скоро присоединилась Греция. Попытки Сазонова предотвратить военное столкновение держав Союза с Турцией оказались безрезультатны, и в 1912 г. началась Первая Балканская война, где Сербия, Болгария, Греция и Черногория действовали против Порты. Союзники одержали быструю победу, и был подписан мир, по которому Турция лишалась почти всех своих балканских владений. В России успехи союзных войск, которые остановились недалеко от Константинополя, были с восторгом встречены праволиберальной общественностью.
Первая Балканская война изменила расстановку сил в Европе, наглядно выявила растущую роль малых государств в большой политике и подстегнула гонку вооружений. Недовольство успехами стран Балканского союза демонстрировала Австро-Венгрия, дипломатия которой умело разжигала сербско-болгарские противоречия. Стремясь к расширению своей территории, болгарский царь Фердинанд начал в 1913 г. Вторую Балканскую войну нападением на Сербию и Грецию. Балканский союз распался, изолированная Болгария, против которой выступили также Черногория, Румыния и Турция, потерпела поражение и должна была согласиться на территориальные претензии своих соседей. Старания Сазонова спасти Болгарию от военного разгрома не имели успеха и свидетельствовали о невысоком авторитете российской дипломатии среди молодых балканских государств. В результате Балканских войн давний «пороховой погреб Европы» стал главной угрозой для международного мира.
Миссия Лимана фон Сандерса. Долгосрочные задачи российской внешней политики — первенство на Балканах и контроль над проливами — не были решены. Они не встречали понимания даже у правительств Англии и Франции, им активно противодействовала Австро-Венгрия, опиравшаяся на поддержку Германии, которая в конце 1913 г. послала в Константинополь военную миссию во главе с генералом О. Лиманом фон Сандерсом. Глава миссии должен был реорганизовать турецкую армию, одновременно он возглавил корпус, расквартированный в Константинополе, что фактически означало германский контроль над проливами. Возник международный конфликт, во время которого российская дипломатия не сумела добиться коллективного демарша Англии и Франции. Прямые переговоры с германским правительством не дали результатов: немецкий генерал был переведен на пост инспектора всей турецкой армии, хотя и лишился командования корпусом.
Конфликт из-за миссии Лимана фон Сандерса вынуждал С. Д. Сазонова добиваться ясности в рамках Антанты. Весной 1914 г. он предложил британскому правительству заключить военно-морскую конвенцию, которая не позволила бы державам Тройственного союза получить превосходство на Черном море. Выбрав тактику затягивания переговоров, английское правительство сумело создать в Берлине и Вене иллюзию, что оно стремится к европейскому миру и готово соблюдать нейтралитет. Его позиция изменилась в дни Июльского кризиса, когда оно согласилось на подписание конвенции и подтвердило готовность действовать совместно с Россией против Германии и Австро-Венгрии. В определенной мере это согласие повлияло на решение царского правительства о вступлении в Первую мировую войну.

Серьезный международный конфликт возник в связи с аннексией Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1908 г.

По условиям Берлинского трактата 1878 г. эти две провинции были оккупированы австро-венгерскими войсками, но оставались формально в составе .

После младотурецкой революции правящие круги Австро-Венгрии, опасаясь дальнейшего развития революционного и национально-освободительного движения на Балканах, пришли к выводу, что наступил момент для окончательной аннексии Боснии и Герцеговины.

С этой целью Австро-Венгрия решила вступить в закулисный сговор с царской Россией, чтобы, пообещав ей компенсацию в вопросе о проливах, получить ее согласие на аннексию Боснии и Герцеговины. Со своей стороны царское правительство после неудачной войны с Японией и потрясений, испытанных во время революции 1905-1907 гг., хотело добиться какого-нибудь внешнеполитического успеха.

В сентябре 1908 г. в Бухлау состоялась встреча русского министра иностранных дел Извольского с австрийским министром иностранных дел Эренталем. Заключенная здесь тайная сделка сводилась к тому, что царская Россия соглашалась на аннексию Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией, а последняя взамен давала согласие на открытие черноморских проливов для русского военного флота.

Вскоре царская дипломатия получила такое же согласие и от Германии, хотя оно было выражено в общей форме и обусловлено получением Германией «компенсации». Итальянское правительство также было готово поддержать царскую Россию в вопросе о проливах при условии, что Россия согласится на захват Италией Триполитанпи.

Однако решение вопроса о проливах в желаемом для России смысле зависело не столько от Австро-Венгрии, Германии или Италии, сколько от Англии, а также от Франции.

Чтобы добиться их поддержки, Извольский направился в Париж и в Лондон. Решив не ждать; пока Россия договорится со всеми заинтересованными державами, австро-венгерское правительство 7 октября 1908 г. официально объявило об аннексии Боснии и Герцеговины.

Этим был нанесен удар одновременно и по младотурецкой революции, и по национальным чаяниям южных славян, и по дипломатическим замыслам царской России.

Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией вызвала бурные протесты в Турции и в Сербии. Царское правительство также пыталось возражать против односторонних действий Австро-Венгрии, требуя обсуждения вопроса на международной конференции.

Расчет Извольского на то, что Франция и Англия поддержат его политику в вопросе о проливах, не оправдался. Французское правительство заняло уклончивую позицию, а английское - прямо отказало в поддержке. Германия же активно помогала своей австро-венгерской союзнице.

Конфликт продолжался несколько месяцев. В конце концов Австро-Венгрия при содействии Германии сумела в феврале 1909 г. получить за денежную компенсацию согласие Турции на аннексию Боснии и Герцеговины.

Вслед за тем австро-венгерское правительство начало концентрировать свои войска на границе Сербии, а германское правительство в марте того же года ультимативно потребовало от России, чтобы она не только сама согласилась с совершившимся актом аннексии, но и добилась такого согласия от Сербии.

Неподготовленное к войне, царское правительство было вынуждено принять германское требование и отступить. Извольскому пришлось уйти с поста министра иностранных дел.

Боснийский кризис резко обострил противоречия на Балканах, в особенности между Россией и Сербией, с одной стороны, и Австро-Венгрией - с другой.

Хотя этот кризис и обнаружил трещины внутри Антанты, но в еще большей степени он показал всю глубину разногласий между двумя основными империалистическими группировками - англо-франко-русской и австро-германской.